Герои поделились воспоминаниями о событиях 1986 года
34 года назад произошла авария на Чернобыльской АЭС. В результате взрыва реактор был полностью разрушен, а в окружающую среду выброшены тонны радиоактивных веществ. По сей день авария расценивается как крупнейшая в своём роде за всю историю атомной энергетики, как по предполагаемому количеству пострадавших от её последствий людей, так и по экономическому ущербу.
Анатолий Синеносов, начальник учебного отдела, руководил выполнением специальных мероприятий, инспектировал соединения и воинские части в различных секторах зоны отчуждения, Михаил Воронин, начальник Учебно-методического центра ГО и ЧС ЗАО, принимал участие в качестве старшего групп по дезактивации объектов и помещений на самой ЧАЭС, включая и дезактивацию крыши третьего энергоблока, Мстислав Крылов, методист учебного отдела, занимался практическим обучением по вопросам организации и проведения мероприятий специальной обработки местности, зданий, сооружений и техники, а также организации дозиметрического контроля, санитарной обработки людей.
Для Александра Степанова, преподавателя Учебно-методического центра Южного административного округа Москвы, Чернобыль начался в Заполярье, в Алакурте, где он служил начальником службы РХБЗ 54-ой мотострелковой дивизии.
«О том, что произошла авария, мы узнали очень скоро, — рассказывает Александр Степанов. — Мы были профессионалами и хорошо понимали, что значит взрыв реактора. Там меня в конце июля и застал приказ о назначении командиром 21-го полка химической защиты Ленинградского Военного округа. 8–9 мая 1986 года полк получил приписной состав — солдат, призванных из запаса. Всего тысяча пятьсот человек. Одиннадцать рот. Два батальона специальной обработки, один — инженерно-технический, рота химической и радиационной разведки и МТО. Вот в этом составе полк и был отправлен в район Чернобыля. Я принял полк 1 августа и командовал им до 6 ноября 1987 года».
Очень многие работы приходилось выполнять вручную, потому что в условиях разрушенной станции никто, кроме человека, просто не мог с этим справиться. Кроме того, из-за радиации большинство электронных устройств отказывалось работать. Поэтому главным «инструментом» ликвидации последствий чернобыльской аварии стал солдат химических войск с обычной совковой лопатой…
Полку досталась фактически самая опасная зона станции — крыша турбо-зала и прилегающая к нему территория, первый и второй напорные бассейны. Отдельной задачей была очистка крыши третьего блока, где работали только добровольцы.
«Это была тяжёлая методичная работа, — вспоминает Александр Степанов. — Вся территория станции была, где сильнее, где слабее заражена радиоактивными материалами. Иногда это просто были куски „твэлов“ выброшенные взрывом из реактора, иногда просто радиоактивная пыль. И всё это нужно было собрать в специальные контейнеры, захоронить в могильниках и дезактивировать освобождённую территорию. Если говорить конкретно, то территория станции, её рабочие зоны были засыпаны щебнем. Вот этот щебень нужно было собрать в специальные контейнеры и вывезти, а на его место засыпать „чистый“ щебень, где нет щебня — снять зараженный слой земли, около 10 сантиметров, и после этого залить всё бетоном».
Особая задача — крыша третьего блока. Фактически это была единая крыша третьего-четвёртого блоков. Но там, где раньше был четвёртый блок, зиял огромный провал, на дне которого находился разрушенный реактор, где продолжалось горение. Вся крыша была густо засыпана спёкшимися кусками ТВЭЛов — урано-плутониевой смеси и графита. Каждый кусок излучал тысячи рентген в час. В условиях такой страшной радиации ни одна электрическая система не работала. Единственный способ — солдат с лопатой. Перед выходом на крышу солдату, одетому в импрегнированное обмундирование — форму со специальной противорадиационной и противохимической пропиткой, ставилась задача — расчистить конкретное место. Затем он облачался в тяжёлый свинцовый фартук и по команде старшего выбегал из укрытия — бетонной «будки» выхода на крышу, добегал до назначенного места, цеплял на лопату кусок ТВЭЛа, сбрасывал его в пролом четвёртого блока и бежал обратно. Время работы — двадцать-тридцать секунд, после чего его отправляли вниз, в безопасную зону, а на смену шли следующие. На этом участке работали только добровольцы.
«Всего мы здесь отработали месяц, — рассказывает Александр Степанов, — за эту работу всем участникам заплатили в тройном размере. Обычный оклад солдата в полку — двести пятьдесят рублей. Старшим здесь был капитан Александр Черных. И это была воистину адская работа!
…На мой взгляд, радиация имеет свой вкус и свои ощущения. Когда работаешь в зоне радиоактивного заражения, во рту очень скоро появляется металлический привкус. Потом на коже возникает ощущение, словно находишься на ярком солнце — это ощущалось даже когда небо затянуто облаками. Затем возникает сухость в горле и характерный „радиационные“ кашель и осиплость.
…Самым трудным для меня было отвечать моим солдатам на вопрос: „а что с нами будет потом?..“. Потому что ответа на него у меня не было. Мы выполняли свой долг перед Родиной. Но что будет потом, не знали. Как скажутся эти двадцать пять рентген? До сих пор нет единого понимания воздействия радиации на организм. Это очень индивидуальное дело. Я знаю нескольких ребят, кто в Чернобыле полностью излечился от астмы. Просто забыли о ней. И так же знаю диагноз „милиарный туберкулёз“, о которого умерло несколько „ликвидаторов“, когда человек сгорал буквально за две недели от внезапно открывшегося туберкулёза. По моим личным данным, за эти двадцать пять лет от различных болезней умерло почти треть чернобыльцев. С одной стороны, вроде бы и люди это уже не молодые. Уже в 1986 многим было за тридцать. Но и не старики. Понятное дело, что Чернобыль здоровья никому не добавил и все льготы, полагающиеся ликвидаторам, заслужены. Одно знаю точно — я ни минуты не жалел и не жалею, что в моей жизнь были эти пятнадцать месяцев этой трудной и чрезвычайно опасной работы».
Сергей Черноусов, преподаватель столичного Учебно-методического центра ГО и ЧС, как и Александр Степанов, принимал участие в ликвидации в составе 21 полка химической защиты Ленинградского военного округа.
«Прибыл я в полк в 1987 году, — вспоминает Сергей Владимирович. — К тому времени личный состав полка уже год выполнял поставленные задачи в особой зоне. Как правило, работы организовывали по ликвидации последствий на АЭС в три смены c разбивкой по секторам, c постановкой посменных задач. К концу дня ежедневно подводили итоги. Перед началом работы каждой смены проводилась радиационная разведка c замерами уровней радиации и определением зон работы личного состава по времени. Это входило в обязанности всех командиров. После окончания рабочей смены личный состав проходил санобработку. Велись листы учета полученных доз облучения старшими смен c последующей передачей этих сведений в штаб батальона и полка. Общая допустимая доза облучения составляла 25 бэр. Чтобы избежать переоблучений, происходила постоянная ротация личного состава по видам работы. Общее время работы составляло 10–12 часов c перекрытием работы смен. На сон отводилось 4–5 часов».
Кроме станции, работы по дезактивации проводились и на прилегающей местности, в частности в «Рыжем лесу». Лес был рыжего цвета, a в районе стройбазы — практически цвета кофе. Деревья выкорчевывали, рубили, вывозили и закладывали в вырытые котлованы. Котлованы затем засыпали и сравнивали c землей. Часть леса вывозили в подготовленные могильники. Сжигать его было нельзя из-за возможности зольных остатков, насыщенных радионуклидами. Как только эта задача была выполнена, работа перешла на АЭС в химцех.
Дезактивацию стен проводили путем сдалбливания слоя в 3–4 сантиметра. Снимали поверхностный слой бетонных стен, всюду были пыль и грязь, причем радиоактивные.
Кроме того, на полк были возложены дополнительные работы по дезактивации и пылеподавлению автомобильной дороги «Чернобыль — Киев».
Также выполнялись работы по дезактивации населенных пунктов. Военнослужащие снимали с крыш зараженную солому, перекрывали крыши шифером, снимали грунт на территории детских садов и школ.
«Все работы выполнялись солдатами в возрасте от 30 до 45 лет, — делится с нами воспоминаниями Сергей Черноусов. — В том время никто и не думал ни o каких льготах. Просто надо было сделать это, и все работали. Конечно, самое ценное и дорогое, что я вынес из тех событий — это память о людях, которые проявили высочайшее мужество и ответственность при выполнении запредельных задач. Низкий поклон всем тем, кто принимал участие в ликвидации последствий этой страшной аварии».
Мало кто знает, что столичный Учебно-методический центр ГО и ЧС стал местом рождения Общероссийской общественной организации Союз «Чернобыль» России. Союз «Чернобыль» был создан ещё во времена СССР — 10 декабря 1990 года. Учредительная конференция, объявившая о создании этой общественной организации ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, состоялась в актовом зале (ныне это аудитория 214 — Большой лекционный зал) Учебно-методического центра на Живописной, д. 28.
Свежие комментарии